Из «грязи» в князи

— ВИКТОР Владимирович, в сборной страны вы появились примерно в возрасте нынешнего Сычева, но отнюдь не из элитного столичного клуба, а из провинциальной команды второй лиги.

— Да, еще перед чемпионатом мира-58 в Швеции зеленым юнцом угодил Гавриилу Дмитриевичу Качалину на карандаш. До сих пор не ведаю, где и когда это случилось. Могу только предположить, что привлек внимание тренеров сборной в сезоне 57-го. Тогда в матче второго круга чемпионата страны среди команд класса «Б» против ставропольского «Динамо» забил в ворота соперников сразу 6 мячей.

— Выходит, могли бы дебютировать еще на мировом первенстве в Швеции?

— Мог бы, особенно с учетом того, что после несчастья со Стрельцовым именно моя специальность центрального нападающего была в команде наиболее дефицитной. Но тогда я получил серьезную травму колена и из-за операции смог вернуться в сборную лишь в следующем сезоне.

— Интересно, насколько безболезненно выскочке-провинциалу удалось вписаться в главную команду?

— Без проблем поначалу не обошлось. Ведь каждый, кто в те годы попадал в сборную, в своем клубе был признанным лидером, заводилой. Его слово было для остальных законом. У себя уже в СКА я носил капитанскую повязку и возражений, противоречащих моему видению игры, не терпел.

— Ну да, а тут Яшин, Нетто, Бубукин, Иванов и прочая честная и звездная компания…

— Вот-вот, все мужики с характером — настоящим, а не показушным. Конечно, притираясь к ним, приходилось в чем-то себя ломать, наступать на горло собственным амбициям и гонору. Так что было непросто, но и каких-то непреодолимых психологических трудностей не возникало. Ведь все мы были из послевоенного поколения, может, не слишком тогда образованные и отесанные. Зато, проявляя себя в футболе с большим или меньшим блеском и талантом, мы были одинаковы в одном: футбол мы любили больше, чем себя в нем. Тогда надеть майку сборной страны для каждого действительно считалось высшей честью. Добиваясь и отстаивая ее, мы же не на словах костьми ложились.

— Звучит красиво и правильно, но, скажу мягко, несколько наивно в наши-то времена…

Психолог Старостин

— ЛАДНО, приведу пример. Мы уже были чемпионами Европы, когда в 61-м отправились в турне по Южной Америке. Первый матч — в Буэнос-Айресе со сборной Аргентины. Аргентинцы и чемпионов мира — бразильцев на своем поле никогда в грош не ставили. А тут приезжает хоть и сильнейшая где-то там, за океаном, но, по сути, никому здесь еще не известная команда. К тому же «красная», что априори вызывало у многих раздражение. Ведь после войны Перон собрал в своей стране, наверное, всех сумевших скрыться фашистских недобитков.

— В этой связи, надо думать, перед матчем наши игроки получили какую-то особенную политическую «накачку»?

— Можете не верить, но «промыванием мозгов» никто в нашей делегации даже не думал заниматься. Враждебную нам обстановку мы буквально кожей ощущали. А чтобы настроить нас на игру, начальник команды Андрей Петрович Старостин придумал гениальный ход. Дело в том, что за неделю до матча с нами аргентинцы разгромили сборную Испании во главе с их бывшим соотечественником великим Ди Стефано — 4:1. И теперь газеты вовсю спекулировали на том, сколько же мячей — 5? 6? — они «загрузят» в наши ворота.

Старостин скупил целую пачку разных там «Кларин», «Насьон» и прочих «Кроник» и попросил переводчика нам все эти презрительные и самонадеянные прогнозы зачитать. А потом усмехнулся и пробасил: «Ну, видите, за кого вас тут держат. Слабо показать им, что в футбол играть вы все-таки умеете?»

— И ведь судя по счету — 2:0 в нашу пользу — показали!

— Не в счете дело. Вернее, этим счетом мы обязаны Яшину. Свой первый «Золотой мяч» Лева получил в 63-м, но легенда о нем как о лучшем в мире голкипере родилась именно в том матче. И навсегда прилипшее к Яшину за рубежом прозвище «Черный паук» расползлось по всему свету с буэнос-айресского стадиона «Ривер Плейт». Что бы аргентинцы с мячом ни вытворяли, какие бы удары по воротам Яшина ни наносили — а они всегда были в этом искуснейшими мастерами, — все без толку! Честно сказать, такой игры потом даже у самого Льва Ивановича ни разу не видел, не говоря уж о других звездах-вратарях.

Два гола — и вся жизнь

— А Я В ТОМ матче, считаю, забил самый красивый гол в карьере. Метров с 12, головой уже не доставал, потому пробил в падении через себя. Трибуны попросту сошли с ума… от восторга! Еще оставались несколько минут игры, когда сотни болельщиков бросились штурмовать окружающую поле сетку из колючей проволоки и заполненный водой бетонный ров. Уже на газоне самые оголтелые из них, исцарапанные, в разорванной в клочья одежде, вступили в схватку с полицейскими и их овчарками.

— Представляю ваше тогдашнее самочувствие…

— Такого не представишь, не пережив подобной передряги. Эти обезумевшие фаны рвались не к своим игрокам, а к нам. Мы инстинктивно сбились в кучку, внутренне изготовились отбиваться. Но, когда они нас все-таки окружили, увидели: их лица светились радостью! Вопя: «Браво, русос!», они принялись срывать наши футболки, изрядно вымазав при этом каждого из нас кровью из своих порезов и царапин. Подоспевшему полицейскому подкреплению удалось выдавить нас в подтрибунный тоннель. И там уже сами полицейские довершили наше принудительное раздевание.

— Вы рассказали о самом красивом своем голе. Но ведь был еще у вас и самый главный гол.

— Да, был, в финале Кубка Европы-60 на стадионе «Парк де Пренс» в Париже. В дополнительное время югославы отбивались из последних сил. Да и у нас самих, честно сказать, их почти не осталось. Чтобы не потерять настрой, покрикивали друг на друга. «Надо их догнать!» — это я Михаилу Месхи. И вот он рванул по краю, получил мяч от Войнова, ушел от защитника, сделал навес в центр штрафной. Единственное, что я успел себе пожелать, это то, чтобы мяч попал мне точно в лоб. Я даже не видел, куда он полетел после удара, потому что сразу был срублен югославскими игроками. Потом только дошло, что забил «золотой» гол чемпионата Европы.

— Правда ли, что уже тогда кое-кто из игроков нашей сборной мог стать легионером приличных европейских клубов?

— 11 июля 1960-го нам вручили золотые медали, а потом мы ожидали начала официального банкета в холле ресторана на Эйфелевой башне. В этот момент к нам, игрокам, подошел хозяин знаменитого мадридского «Реала» сеньор Сантьяго Бернабеу. Представился через переводчицу и на полном серьезе заявил, что готов тотчас купить половину нашей команды — Яшина, Нетто, Иванова, Метревели, Понедельника… Мы, ко